«Бегите, спасайте жизнь свою, и будьте подобны обнаженному дереву в пустыне» (Иер 48,6)
Пустыня и Великая Тишина. В окружении преданных торжественно-безмолвному танцу каких-то небесных протуберанцев медленно уплывают за горизонт два желто-красно-оранжевых светила. Неспокойному горнему миру противостоит ровная плоскость бесконечных золотых песков с узкими разводами давным-давно рассыпавшихся дюн.
Вечер и пустыня наиболее способствуют Божественному Откровению. По примеру Иисуса Христа, который был «в пустыне сорок дней, искушаемый Сатаною» (Мк 1,13), для испытания крепости своих нравственных устоев удалялись в пустыню раннехристианские и средневековые подвижники и аскеты. Там они «накапливали святость» и через многолетнее изнурительное закаливание своего тела спасали душу.
Христос – это Солнце. Он - Бог и Человек. Пустыня – как место борьбы космических сил Добра и Зла, где явнее всего властвует Солнце, обозначает несоизмеримость порока по его отношении к добродетели. Два Солнца – это Христос, ослепляющая и выжигающая сила Которого уничтожает тьму Ада. На фреске в церкви Санто-Микеле-д’Оледжо около Навары Бог поражает молниями грешных мертвецов, лежащих в приоткрытых могилах. Небесная энергия из ночной пустыни, как опаснейшей «обители ужасов» и печального царства смерти, делает недоступный злу оазис жизни и превращает ее в место духовного развития. Из пустыни явился Иоанн Креститель, и в пустыне Христос посрамил дьявола.
На пересечении солярных дисков образовался треугольник. Он обозначает сверхъестественный огонь и стремление к высшему единству, к той идеальной точке, из которой исходит спасительное сияние. Художник говорит, что через светила сам Бог смотрит на покрытую песками землю. В каббалистической Книге Зогар сказано: «На небесах оба глаза Бога и его лоб образуют треугольник».
В левой и правой стороне картины Леонид Л. Смирнов изобразил в типичной для себя немного фантасмагоричной манере два фиолетовых растения, которые могли расти в ветхозаветной безлюдной земле, куда после грехопадения были изгнаны из Рая наши Прародители. Адам и Ева прикрыли свою наготу листьями смоковницы, и написанные художником длинные плоские листья могли стать одеянием анахоретов.
Левое растение имеет три ответвления, правое – четыре. Этим художник, как человек, тонко чувствующий символику во всех ее проявлениях, удачно напоминает, что только Божественный или Космический Свет соединяет Землю и Небо. Число «три» – это символ творения и разрешения извечного и трагического конфликта, поставленного дуализмом. Три – это знак Неба, а число «четыре» –традиционно олицетворяет Землю с ее четырьмя главными пространственными направлениями и выраженной квадратом человеческой или рациональной организацией.
Между растениями, как между Небом и Землей, шагают два двугорбных верблюда. Они, как Луна по отношению к Солнцу, или – как мужчина и женщина, выражают конфликтную бисексуальность всего сущего. Грозный дуализм полов, света и тьмы, жизни и смерти, властвует как раз между мистической тройкой и четверкой, между духовным и физическим. Два верблюда – это Природа в ее оппозиции Творцу. Но она сама по себе сакрально чиста, и таким же в древности воспринимали верблюда. Епископ города Гиппона в Северной Африке Аврелий Августин даже сравнил верблюда с Христом, потому что они оба смиренно несли бремя своей земной жизни. О связи Бога и верблюда напоминает Эрмитажный бронзовый светильник в форме животного (вероятно, IУ век). Два его рожка, как два солнца на картине, указывают на Христа как на Бога и Человека.
Однако от своей земной или физической природы не свободен ни один человек. Его обобщенный образ художник передал находящейся между растениями одинокой фигурой человека. Он не отделен от Природы и своим силуэтом повторяет эти растения.
Они, верблюды и человек, отбрасывают длинные тени. Удивительно, что некоторые склонены влево, а другие – вправо. Тем не менее, здесь нет ошибки или небрежности по отношению к законам светоотражения. Таким приемом Леонид Л.Смирнов еще раз подчеркивает, что постоянная борьба между «правым» добром и «левым» злом происходит с переменным успехом. Иногда торжествует праведность, и тень уходит направо, иногда – наоборот, берет верх порок. Тогда тень грешника притягивается левой стороной пространства, где владычествует Адское Зло.
Огромная трапеция горизонта выглядит как мистическая стена или, по словам Ефрема Сирина, как ограда, «замыкающая Рай». Она, по мнению подвижника, «есть тишина, что миротворят все». Египетские гностики и им духовно близкие ранние христиане именно в пустыне лучше всего проникали в тайну понятия «вечность вечности». Как раз таким, исцеляющим душу истерзанного суетой современной жизни человека, и особенно горожанина, «выразительным молчанием» успокаивает картина Леонида Л. Смирнова. Умнейшая надпись на могиле утешает: «Мужайся – никто не бессмертен». Не вечен для физической жизни, но вечен для души, которая, по тексту Константинопольского требника, успокоится «в месте свежем, в месте отдыха».
