«Призри на меня и помилуй меня, ибо я одинок и угнетен» (Пс 24, 16)
Возможно, что это самая грустная картина Леонида Л. Смирнова.
Если на его полотне, условно названном «Ожидание перехода», мужчина со своей спутницей готовятся к встрече с Космосом или уже начали двигаться в настораживающий, но оптимистически-парадоксальный Мрак Вечного Света, то здесь, в ту же таинственную и беспредельную Тьму, печально всматривается некий одинокий и беззащитный зверек.
Его фигура статична. В отличии от персонажей предыдущей композиции, он не идет в Вечность, а только, сидя, мечтает о ней. В этом маленьком существе можно увидеть собирательный образ человечества или его отдельного представителя, который через самопознание и раздумья об окружающем его мире пытается осознать истинную суть своего бытия в нем. Как поселившийся в горах или в пустыне отшельник, он ожидает, что Космическая или Божественная истина придет к нему сама. Индийский мудрец Дарума, в У веке перебравшийся в Китай, призывал к постижению истины через молчаливое созерцание как внешней, так и своей внутренней бесконечности.
Загадочный зверек, то ли волчонок, то ли койот, символически обозначает духовно высокоразвитую личность. Датский теолог и философ Сёрен Кьеркегор писал, что «человек духа отличается от нас, людей обыкновенных, тем, что он способен вынести полное уединение». Именно такого мыслителя подразумевал художник, создавая символический образ трогательного в своей слабости зверька.
Анахорет, как и не имеющий товарищей мореплаватель, мистически сливается в одно целое со звездами, водой или окружающими его песками. Он даже становится внешне и психически похожим на обитающих рядом с ним животных и растения. Раннехристианский религиозный поэт Ефрем Сирин учил, что отшельники жили жизнью, близкой к жизни диких зверей и воспринимали черты их характера. В домусульманском Египте новоначальных монахов называли «растениями новыми» или «молодыми посадками». Поэтому живописец вполне оправданно объединил одним зеленым цветом фигуру зверька с растущими вблизи его кактусовидными растениями.
Хотя зверек, то есть размышляющий о смысле бытия отшельник, все еще погружен в меланхолию, он уже поднял голову, чтобы разглядеть, как из нависшего на ним темного пространства замерцал зеленый цвет надежды. Он еще совсем слабый, но по диагональной траектории мчится к земле и, как верится, скоро озарит нашего «философа». Этот, внезапно появившийся световой феномен, воспринимается как обещание предстоящей встречи отшельника с Чем-То великим и добрым. Его первые волны уже легли на тело зверька и окружающие его растения.
Зеленый цвет издавна знаменует жизнь и юность. Он обозначает физическое и духовное возрождение и воспринимается как обещание или надежда на перемену к лучшему. Из-за того, что крестная мука Христа, Его жертвенная смерть и воскресение дали надежду на будущее спасение, в иконографии зеленый цвет присущ Деве Марии и Иисусу. Полагали, что зеленое платье Богородицы напоминает о нетлении Ее тела после смерти. Символика зеленого цвета в речах Христа использовалась для передачи пронятия святости и справедливости.
Данте вообразил, а может, и увидел очами своей души, ангелов с зелеными крыльями и в таком же облачении. Если дать волю фантазии, то можно предположить, что текущая вниз из правого верхнего угла картины зеленеющая формация является отделившимся, как солнечный протуберанс, сгустком Космической или Божественной энергии. В ней логично узнать (пока еще не получавшего понятной человеческому разуму формы) небесного вестника. Великий и загадочный греко-сирийский мистик Псевдо-Дионисий Ареопагит писал об ангелах, как о чистых душах, которые имеют в себе, что-то «зеленеющее».
При обращении к Богу или Космосу человек поднимает вверх свое лицо и возносит к небу руки. Он надеется, что от этого его «молитвенный вопль» будет более заметным для тех сил, с которыми он ищет мистического контакта. Вознесенная в пространство Тьмы мордочка зверька и растения с устремленными вверх стеблями-руками символизируют ищущее слияния с материнскими истоками Космоса человечество. Оно взывает к тем Божественным силам, которые способны прекратить отчаянное одиночество его земного существования.
Ветки растений не только напоминают руки вставшего в позу оранты отшельника, но также ассоциируются с крыльями. Это еще один наглядно изображенный знак вырывающейся из плена материального существования духовности. «Крылатые» растения обобщают победу духа над телом и добра над злом. Пока ветхозаветный Моисей держал руки, приподнятые, как крылья готовящейся к взлету птицы, израильтяне держали верх над врагом. Античные греки изображали Победу в виде крылатых фигур. Можно еще добавить, что по мнению Платона крылья – это символ разумности, а в христианской мистической аллегористике они – есть свет Солнца Правосудия, то есть самого Христа, просветляющего разум праведников и их спасающего.
Все эти, перечисленные нами нюансы картины Леонида Л. Смирнова, как символика Света, Тьмы, животного, растений, оранты и крыльев, свидетельствуют о подвижности земного бытия, о его мимолетной текучести. При этом они доказывают возможность ее прекращения и достижения полной и вечной стабильности.
Только духовная эволюция прекратит печаль зверька, и только она преобразит трагедию земного бытия человека в радость полного освобождения от ее уз. Как крылья на сандалиях античного бога Меркурия обозначали способность к духовному подъему, так и «крылатые» растения (или замаскированные под них ангелы) помогут этому олицетворяющему всех землян зверьку.
В его собирательном образе каждый имеет право увидеть себя. Не исключая и автора картины. Художник чаще всего одинок, и далеко не любому дано понять его страдания от постоянного желания вознестись над обыденностью реального мира. Поэт и живописец, а автор картины Леонид Л. Смирнов неоспоримо сочетает в себе эти качества, неизбежно превращается в визионера и пророка. С помощью своих крыльев – кистей он улетает в Космос белого, как Свет, холста и увековечивает на нем свои философские раздумья и видения. Даже не поддающиеся ботаническому определению растения смотрятся, как его кисти, из которых, как из недр невидимого нам Креатора, ложится на пространство полотна зеленый цвет надежды, что одиночество пройдет. Как для самого художника, так и для каждого зрителя его картины.
Только все это свершится не теперь. Мечта реализуется в далеком и никакими научными расчетами не определимом будущем. Оно еще не наступило для бедного малого создания, для выдумавшего его художника, как и для любого жителя нашей планеты. Но, как поток зеленого света обязательно достигнет зверька, так он дойдет и до каждого, достойного касания Космического луча человека.
Мы написали, что картина чрезвычайно грустна. И ошиблись. Ведь философская печаль, как и все в нашем мире, за исключением образовавшей его Целостности или Монады, не вечна. В конце концов каждое незнание перейдет в гносис, падение перейдет в вознесение, а любая тоска будет уничтожена радостью вечного бытия. Поэтому звучащий на картине Леонида Л. Смирнова неподлунный вой потерявшего стаю волчонка, как и тихие слезы одинокого ребенка или одинокого старого человека, а также безмолвная грусть отшельника (отшельником можно быть даже в сутолоке мегаполиса), это печаль – светлая.
В глубинах божественного пространства картины тлеет зеленый цвет обещания быть им поглощенным. Такой же огонек надежды мерцает в космических недрах души человека. И совсем не исключено, что он со временем, в процессе эволюции, возникнет в подсознании животных, растений и даже мнимо неодушевленных минералов.
